Памяти Джона С. Кафки (1921-2020)

ДАЖЕ ЖИТЬ И УМИРАТЬ – НЕ ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИ

С глубокой печалью мы сообщаем о смерти нашего старшего коллеги, учителя и дорогого друга Джона С.Кафки, который скончался от остановки сердца 13 октября 2020 в Bethesda, штат Мэрилэнд, США. Джон Кафка родился в Линце (Австрия) в 1921 году и прожил 99  лет, продолжая психоаналитическую работу до последних недель своей жизни!  Его замечательная жизнь была похожа на захватывающее дух путешествие: он был непосредственным свидетелем прихода к власти Гитлера, и установления нацистского режима в родной Австрии; его обучение французскому языку во Франции с одновременным преподаванием местным школьникам немецкого в 1939 было внезапно прервано началом Второй мировой войной; с огромными рисками в 1940 году ему удалось покинуть оккупированную нацистами Европу и добраться до США; с 1944 по 1946 гг он служил в американской армии; изучал психологию в 40-50 годах; был в резидентуре в психиатрическом отделении Йельского университета, за которой последовал психоаналитический тренинг и работа с психотическими пациентами в знаменитом Chestnut Lodge совместно с прославленными пионерами этой области психоаналитической практики, такими как Фрида Фромм-Райхман и Гарольд Сирлз.  Джон Кафка был клиническим профессором психиатрии в медицинской школе Университета Джорджа Вашингтона, обучающим и супервизирующим аналитиком Вашингтонского Психоаналитического Института, научным консультантом Национального Института Психического здоровья, членом Совета по архивам Зигмунда Фрейда Библиотеки Конгресса в Вашингтоне.

Исключительно оригинальная по своим идеям книга Кафки «Множественная реальность в клинической  практике», изданная Yale University Press в 1989 году, была переведена на русский язык и издана в 2007 г.  Джон также был председателем Visiting (2004) и Sponsoring (2005-2008) комитетов в Москве.

Мы глубоко сочувствуем его чудесной жене, Мариан. Вместе с Джоном Мариан, талантливый ученый в области  нейронаук, приезжала на психоаналитические школы и конференции, где многим из нас доводилось с ней встречаться. В этом году Джон и Мариан отпраздновали 68-летие своего брака!

Всеобъемлющий и глубокий вклад Джона в развитие психоанализа в восточной Европе остается поистине незабываемым и беспрецедентным. С падением «железного занавеса» в 1988 году Джон Кафка и Хан Гроен-Праккен были утверждены в качестве со-председателей Комитета IPA по Восточной Европе. Разделяя глубокую веру в то, что «психоанализ (как клиническая практика, как психоаналитический тренинг, и как теоретический корпус) никогда не существовал и развивался в условиях «средне ожидаемого окружения» (Kafka,2004, p.1), Джон и Хан приложили много усилий к тому, чтобы скоординировать и придать форму полным энтузиазма и внутренней энергии, однако часто хаотичным и иногда противоречивым инициативам продвижения психоанализа на «Востоке» в поздние 1980-е и ранние 1990-е годы.  По словам самого Джона, они с Хан:

«должны были противостоять попыткам вовлечь нас в какие-либо «политические состязания»; например, в соперничество между Международной психоаналитической ассоциацией (IPA) и Европейской Психоаналитической Федерацией (EPF). То, что Хан Гроен-Праккен в течение некоторого времени являлась президентом EPF и главой Комитета по Восточной Европе EPF, оказалось хорошей защитой от возможных рассогласований. Множество решений принимались на совместных заседаниях комитетов EPF- IPA по Восточной Европе <…> Поддерживая вклад отдельных аналитиков и обществ в развитие психоаналитического образования, мы в то же время также должны были противостоять конкурирующим попыткам «колонизации Востока» психоаналитическими миссионерами, проповедующими  ту или иную эксклюзивную психоаналитическую идеологию или национальную ориентацию (кляйнианскую, эго-психологическую, французскую, немецкую и пр.). На сегодняшний момент большая часть психоаналитических направлений хорошо представлена на психоаналитических школах и семинарах, и восточно-европейские психоаналитические кандидаты имеют прекрасную возможность познакомиться с гораздо большим разнообразием взглядов, чем многие кандидаты на Западе». (Kafka,2004, p.2).

Задача построения высококачественного образования в ситуации «отсутствия обучающих аналитиков» при наличии хорошо образованных и высокомотивированных потенциальных аналитических кандидатов, многие из которых уже стали настоящими знатоками психоанализа, подтолкнула нас», – продолжает Джон (Kafka, 2004, p.2):

«к созданию необычной лаборатории психоаналитического образования, которую мы представили в IPA и EPF в качестве экспериментального проекта. Для развития этой образовательной программы были существенны две последовательные ступени. Осуществление этих шагов потребовало от комитетов IPA и EPF, а также от восточно-европейских коллег, огромной работы. Эти ступени, в основном, заключались в 1) тщательной оценке работы и теоретических знаний индивидов при относительном толерантном отношении к путям, которые привели к такому уровню знаний и функционирования; и 2) организации шаттлового и конденсированного обучающего анализа, частично как реакции на то, что некоторые коллеги, прошедшие обучение на западе, решили остаться за границей.

За годы эти ad hoc принципы работы сложились в более определенные, но при этом  более или менее гибкие, руководящие правила и требования. Позже они легли в основание еще более четко сформулированных стандартов и правил Института имени Хан Гроен-Праккен, который был учрежден в качестве учебного института для тех областей, где пока еще не было психоаналитических Учебных групп» (Kafka, 2004, p.3).

Сегодня, оглядываясь назад на то, что было сделано в тогда  Джоном и Хан, мы можем оценить глубину их предвидения и понимания, а также масштаб той огромной работы, которая заложила фундамент и определила основные принципы стабильной и плодотворной кооперации IPA и EPF в Восточной Европе, которая, начиная с 2002 года воплотилась в проектах PIEE (2002-2014) и EPI (с января 2015 до настоящего времени). Результатом совместных усилий, инициированных, сформулированных и тщательно реализованных Джоном Кафкой, Хан Гроен-Праккен, Эро Рехардом, Паоло Фондой, Жильбером Диаткиным и другими коллегами стали официально признанные компонентные и переходных (provisional) общества, а также учебные группы в Венгрии, Польше, Чехии, Сербии, Москве, Румынии, Хорватии, Литве, Эстонии-Латвии, Болгарии, Украине, где проводится регулярный психоаналитический тренинг, а также наличие 60  кандидатов и 17 прямых членов IPA, и pre-Study Групп в Санкт-Петербурге, на Юге России, в Беларуси, в Армении, в Грузии, в Молдове, в Сибири и в Казахстане.

Высоко ценя выдающийся щедрый вклад Джона в институциональное развитие психоанализа на “Востоке”,  мы будем помнить его и как увлеченного, вдохновляющего, очень востребованного преподавателя, докладчика и супервизора на множестве наших школ, семинаров, конференций, на которых он был всегда чрезвычайно бережно относившегося  как к студентам, так и к коллегам. Мы запомним его как удивительного человека и друга,  как человека острого и восприимчивого ума, способного внимательно слушать иную точку зрения, и вместе с тем всегда готового отстаивать идеи и принципы, которые он считал для себя важными. Мы запомним, как он протягивал руку помощи тем, кто в этом нуждался, а также его безукоризненное и воодушевляющее чувство юмора.

Джон был элегантным танцором, неутомимым пловцом и лыжником, талантливым художником, он каламбурил на трех языках, и на протяжении всей своей жизни страстным поклонником искусства, литературы, кино и хорошей кухни. Мы будем помнить его статьи и доклады, на которые он был щедр на различных школах и встречах, всегда с будоражащими и захватывающими идеями и названиями. Вот только пара из них: «Когда вы умрете, вы будете по мне скучать. Некоторые мысли и вопросы о нарциссизме», «Скучали ли вы когда-нибудь в своих снах?».

На последней летней школе PIEE, в которой он принимал участие (Будва, 2014), на панели «Боль и время» Джон представил впечатляющий по своей пронзительности доклад «От безнадежности к обостренной боли» (From Despair to Poignance). Давайте послушаем его слова, прозвучавшие на этой прощальной встрече PIEE, где многие из нас видели Джона в последний раз лично: 

«Существуют моменты в собственном анализе, которые мы помним с пронзительной ясностью (poignance). Эти моменты переживаются нами как узловые, даже если причина, по которой мы наделяем их такой значимостью, нам не ясна. Один такой момент возник в моем личном анализе, когда после сеанса, на котором я почувствовал освобождение от колоссального эмоционального облегчения, мне в голову пришла абсурдная мысль: «даже жить и умирать – не вопрос жизни и смерти». Я точно помню, где я был в тот момент (на Иллинойском центральном вокзале, по дороге домой из центра Чикаго).  Я не помню содержания сеанса, на котором я испытал освобождение от того эмоционального груза. Теперь, когда я это пишу, я не только вспоминаю, что тогда мне стало легче дышать, но чувствую, что дышу легче и глубже сейчас.   Мир стал ярче, краски сочнее, и, когда я фокусируюсь на этом воспоминании, переживание изменения и расширения мира отзывается во мне эхом даже сейчас. Я понимаю, что описываю освобождение от депрессивного аффекта, но отсылка к депрессии слишком широка и туманна (Kafka 2014, p.1) <…>

Годами пытался я понять значение тех слов: «даже жить и умирать – не вопрос жизни и смерти». Слова эти обладают цепкостью и фиксированностью, которая сродни фиксированности слов  в сновидениях (ibis, p.2) <…>

В своей статье «Время и горизонт обостренной грусти: заметки об индуцированной временем скорби»  Майкл Г. Флаерти  дифференцирует пронзительную печаль (poignance) от других аффективных реакций на утрату (Michael G. Flaherty “Time and Horizon of Poignancy: Notes on Temporally Induced Sorrow”). Он это делает через описание  “формулы пронзительной грусти  (poignancy) c помощью ряда конкретных примеров из повседневной жизни и литературы <…>:   «Как правило, мы не заканчиваем разговор резко и не покидаем чье-то общество внезапно, если только мы не оказываемся бездумно и явно жестокими.

Расставание с другим человеком (даже временное) наполнено символическим подтекстом  взаимного уважения. Встречусь ли я когда-нибудь с этим человеком опять? Каждый момент, каждое мгновение уходит безвозвратно, что это придает ему в наших глазах исключительную ценность, и мы испытываем пронзительное чувство утраты именно потому, что знаем, что дни наши сочтены. «Прощание – это песня, которую поет время», как пишет Маргарет Этвуд. Это – не голос тревоги, это – мелодия пронзительной грусти (Kafka, 2014, p.1-4)».

Да, это мелодия пронзительной грусти, Джон….И да, тебя будет так не хватать!

От имени ЕПИ им. Хан Гроен-Праккен:

Игорь Максутович Кадыров, Кристоф Е. Валкер, Эндель Талвик, Габор Зоний, Жоель Пикар, Томас Кайокас 

Ссылки:

Kafka, J.S. (2004)  Psychoanalysis Never Developed in an “Average Expectable Environment. Paper presented at the 1^st “Psychoanalyst at Work Conference” of the International Journal of Psychoanalysis, Moscow, 7-9 May, 2004.  4p.     

Kafka, J.S. (2014) From Despair to Poignancy. Paper presented at the panel “Pain and Time”, PIEE Summer Seminar  “Psychic Retreat and Psychic Change”  Budva/Montenegro, 22-28 September, 2014, 9p.