Аннотация к 6 номеру “Вестника Московского психоаналитического общества”

Автор: В материалах:
Ноябрь 26, 2019

Введение 

В шестом номере «Вестника Московского психоаналитического общества», так же, как и в предыдущих выпусках Вестника, читатель познакомится со статьями членов Московского психоаналитического общества. Традиционно в Вестнике публикуются статьи наших зарубежных коллег.

Интересно, что шестой номер Вестника содержит несколько статей, посвященных теме символизации (М.М.Мучник, К.Франк,  А.Ф. Усков, Н.А.Холина), психоаналитическую дискуссию «Лечит ли психоанализ?» (В.А.Зимин, К.П.Корбут, А.Ф.Усков), статью Л.А.Антоновой о процессах горевания, а также, статью, продолжающую исследование функции сновидения (М.Хеббрехт).  

Мы надеемся, что читателей заинтересует серьезный, глубокий и профессиональный подход авторов к исследуемым темам. В статьях содержится материал клинической работы аналитика на сеансе.

В статье Л. C.  Антоновой “Защитные стратегии в процессе горевания”рассматриваются вопросы проработки горя в случае суицида отца пациента.

Кляйнианский подход в клинической работе дает возможность автору осветить следующие  важные темы:

процессы доминирующие в  психике взрослого человека, при столкновении с неожиданной глубокой травмой;

неизбежность регрессии к примитивному функционированию психики, а именно, 

к прорыву архаических эдиповых желаний, страхов и фантазий и возврату к примитивным защитам;

 ограничения возможности символизировать в области травмы и при регрессии;

 стратегии работы психоаналитика, в помощи пациенту при переходе от отрицания реальности к проработке горя, в условиях регрессивной работы психики (первичная идентификация с утраченным объектом, стремление к слиянию и всемогущему контролю, конкретное мышление), неизбежной при травме “преждевременной сепарации”.

Большой интерес вызывает, представленная в статье работа аналитика и пациента на сеансах, фокусирующаяся на исследовании и преодолении маниакальных и обсессивных защит, поиске путей репаративного восстановления хорошего объекта внутри пациента, восстановлении утраченного объекта в Эго.

Статья В.А. Зимина “Лечит ли психоанализ?” является результатом дискуссии под таким же названием, имевшей место в мае 2018 на Большом вторнике МПО.

Автору удалось показать развернутую картину современного состояния вопроса, изложить ряд тем, являющихся приоритетным, обнажая при этом  собственный взгляд на “излечение в психоанализе”. Психоанализ – это “метод лечения от того, на что человек жалуется”?, репаративная и познавательная деятельность? С точки зрения бессознательного пациента и аналитика, – это деятельность, осуществляемая в первую очередь для пациента или для аналитика? 

Автор обращает внимание на возможные результаты психоанализа и ограничения психоналитического метода, с которыми сталкиваются в работе пациент и аналитик. Ограничения психоанализа – трудная и не самая популярная тема для осмысления, нашла глубокое отражение в статье. Возможно и пациент и психоаналитик видят цели работы в возобновлении контакта с самим собой, увеличении внутренней интеграции, в достижении более цельного и сложного переживания жизни, в развитии символической функции.

Но если говорить о бессознательной диспозиции пациента, сужающей диапазон возможных изменений, возникает вопрос: он стремится к “здоровью” – “обычному человеческому несчастью” (З.Фрейд) или как раз намеревается наконец стать “счастливым” в слиянии с первичным объектом? Если остановиться на внутренних бессознательных мотивах аналитика, даже, в случае, когда он придерживается мнения, что “анализ строго основан на описании для пациента его внутренних объектных отношений, без попытки изменить их” (Роберт Кэпер), может ли он избежать бессознательного манипулирования внутренними объектами пациента имея в виду его излечение? Могут ли пациент и психоаналитик выдержать знакомство с бессознательным и принятие ранее неизвестного в себе? Возможно ли для аналитика принятие всего спектра психического содержания пациента, транслируемого ему благодаря проекции и проективной идентификации? Это далеко не все ограничения, которые просматриваются в объектных отношениях в психоанализе. Автор рассматривает также внешние причины ограничений в работе, например, проблему заблуждений в психоаналитических теориях. Проблема обратимости полученных в аналитической работе изменений также требует внимания.

Психоаналитическая модель человеческих отношений по сути существенная часть культуры в современном мире. Чем более точно такая модель отражает реальность, тем больше ограничений она накладывает на стремление подчиниться фантазии о всемогуществе, как личности, так и психоаналитического метода.

Статья К.П.Корбут “Лечит ли психоанализ” описывает сложное взаимодействие внутренних психических процессов личности, в связи с главным “терапевтическим фактором” – психоанализом.

Постоянное противоборство инстинктов жизни и смерти вызывает ряд психологических защит, одной из которых является стремление к слиянию с идеальной частью всемогущего объекта. В психоаналитическом лечении, его участники проходят сложный путь от идеальной защищенности не позволяющей, однако, развиваться и не защищающей от страдания, до принятия ценности реальных отношений. Только умерив стремление к идеальному всемогуществу и аналитик и пациент получают возможность двигаться навстречу друг к другу, в исследовании внутреннего мира пациента. В противовес импульсивному следованию за переживаниями и аффектами появляется возможность поиска смыслов происходящего, принятие отдельности и стремление к самостоятельному мышлению.

Автор рассматривает такие важные составляющие аналитического процесса, как интерпретацию, инсайт, в контексте отношений переноса – контрпереноса.

М.М. Мучник в статье “Слово и волшебство” развивает представления психоаналитиков (З.Фрейд, Ш.Ференци, М.Кляйн, Дж.Стрейчи, У.Бион, Х.Сигал, Э.Бик, Р.Бриттон и др.) о происхождении, функционировании, проблемах  символической функции.

Автор формулирует ряд оригинальных идей в этой области.

В статье последовательно рассматривается происхождение символа, как “отражения первичных объектных отношений”. Прослеживается связь между формированием представления о теле, возможном только в диаде мать – дитя и рождением символа. Образ тела и символ имеют оболочку (форму) и содержание (значение и смысл), проистекающие из телесного и психического контакта с матерью.

Качество и форма отношений с первичным объектом влияют на качество и форму символообразования. Проблемы, возникающие в отношениях мать -ребенок, задают своеобразный набор проблем символизации, исследуемых в статье. Ключевой момент в отношениях – необходимость и возможность сепарации, напрямую влияет на создание символа.   Развитие отношений от диадных до отношений в треугольнике, включающих отца, делают речь живой и творческой.

История развития символа содержит в себе историю отношений с объектом: проекцию материнского и своего тела, атаки на тело матери и его образ, репарацию поврежденных внутренних объектов, триангуляционное пространство. “Оракул, символическая способность, слово представляются спроецированным репаративным импульсом. Символическое помещается между агрессией и восстановлением, создавая триангулярное пространство и потенциальную возможность развития субъективности”. (М.Мучник)

Теоретические положения автора иллюстрируются глубокими и содержательными клиническими виньетками, многочисленные аллюзии вносят ясность и точность в восприятие теории, делают статью живой и увлекательной.

Возможно, одним из наиболее значимых теоретических, методологических положений автора является взгляд на теорию символизации через призму теории объектных отношений, и обратно, то есть – возможность взаимной экстраполяции двух теорий.

“Итак, признание потери – это то, что запускает механизм символообразования, судьба потери – то, что определяет уникальный характер символа, уникальный характер его нарушений и способов восстановления”. (М.Мучник)

В статье А.Ф. Ускова знаменательно название:

“Восстановление отношений с самим собой и с другими людьми: к вопросу родства между психоанализом и литературой”.

Это эссе, искренний диалог с самим собой  и читателем,

 позволяющий соприкоснуться с экзистенциальными вопросами человека в современном мире. Собеседниками автора в меняющихся исторических эпохах являются, как видно из названия статьи, поэты, писатели, психоаналитики.

Сопоставление творческого начала в поэзии и психоанализе дает возможность увидеть близость аналитического сеанса и поэтического откровения, интерпретации и стихотворения, мыслить на темы: возможна ли репарация с помощью искусства, переработка или разыгрывание следуют за чтением произведения искусства и психоаналитическим сеансом, в чем ответственность художника и психоаналитика.

Эти и многие другие вопросы, заключенные в рамку исторической преемственности эпох с их травмами и потерями, тиранией и авторитаризмом, художественными прозрениями и тупиками, захватывают читателя и побуждают включиться в процесс осмысления культуры, общественной жизни и жизни отдельного человека, с точки зрения психоанализа.

А.Ф. Усков в небольшом эссе “Выступление в дискуссии: Лечит ли психоанализ?” касается причин скептического взгляда на прогресс пациента в процессе психоанализа, выделяет ступени возможного прогресса, предлагает к обсуждению “эволюцию терапевтических целей психоанализа” с точки зрения Джона Стайнера (Steiner, 1996).

Автор связывает сомнения и разочарования в психоанализе со следующими факторами:

“С длительностью психоаналитического лечения,

С ограниченностью изменений,

С неизбежными рецидивами, откатами назад,

А также с нарциссической переоценкой анализа как панацеи, источника счастья, всемогущества, неуязвимости, совершенства, как эликсира бессмертия не только для пациентов, но и для самих аналитиков.” (А.Усков).

Рассуждая о терапевтических целях психоанализа автор подчеркивает, “ что для достижения всех этих целей необходимы хорошие человеческие отношения между пациентом и аналитиком”. (Brenman, 2006).

Кристин Франк, автор статьи “Роль родного языка в ранних идентификациях и различные аспекты речина аналитической встрече” подходит к вопросу развития речи, как к существенной части первичных объектных отношений.

“Символический аспект языка – это данность, нечто, что можно преподать на лекциях по литературе, или это живая способность, которую можно обрести только путем научения через опыт переживания в рамках отношений привязанности, когда высказывание встречает ответную заинтересованность?”– так формулирует автор различие двух основных подходов к  пониманию возникновения символической функции. Иными словами конфигурируется ли бессознательное в соответствии с семантикой языка или наоборот, первичные импульсы и изначальное устройство бессознательного влияют на поэтапное построение всех аспектов символизации.

Автор подчеркивает незаменимую роль матери (первичного объекта) в осуществлении изначально заданной способности ребенка к развитию речи.

В статье рассматривается возникновение речи, начиная с первого внутреннего сонорного объекта (Сьюзан Майело), формирующегося во внутриутробной жизни младенца; как часть психической оболочки (Дидье Анзьѐ), которую составляет “акустика первых лингвистических коммуникаций”; через стадию зарождающейся речи,  как переходного объекта в диаде мать – дитя (Д. Винникотт); при исключительно важной роли аффекта в процессе научения (Бион) во время формирования К связи, когда мечтание матери организует бета-элементы в продукты мышления и речи.

 Работу аналитика с разными типами лингвистической патологии, автор понимает, как к сложную контрпереносную активность, создающую, благодаря “аналитическому слушанию”, репрезентативные представления внутри аналитика, способствующие образованию коммуникативной и содержательной смысловой сторон речи пациента.

Три глубокие виньетки дают представление о происхождении некоторых речевых патологий и необходимости постоянного присутствия заинтересованного слушателя (матери, аналитика) для их преодоления и формирования живой полной смысла речи. 


          Автор статьи «Сновидение как картина психоаналитического процесса» Марк Хеббрехт придерживается взгляда на работу сновидения, как на постоянно действующий бессознательный процесс мышления. (Meltzer, 1984) 

Автор утверждает, что «сновидение – форма мышления, а также мышление об аналитическом процессе, это бессознательное мышление об эмоциональном опыте пребывания в психоанализе, являющееся к тому же и эстетическим опытом».

«Сновидение как картина процесса» похоже на «сновидение переворачивающее страницу» (Кинодо (2002)), на «обобщающиее сновидение» (Гийомен (1979)), «замороженное сновидения» (Волкан (1981)), но имеет свою специфику. «Эти сновидения проливают свет на процесс; их можно считать картиной (или фотографией, рентгеновским снимком, сканом) процесса» (М.Хеббрехт).

Автор рассматривает три случая работы с пациентами, в каждом из которых дается подробный анализ «сновидения как картины процесса».

В первом случае – это «сновидение как картина размораживания установившегося патологического горя», во втором – «сновидение как картина рутинизации процесса», в третьем – это серия сновидений: «сновидения о бассейне: картины процесса в движении».

Особое место в статье занимает анализ изменений переноса- контрпереноса, отмеченных появлением типичного сновидения, отражающего ход аналитической работы.

 В статье Н.А. Холиной «На качелях символизации.  «Алиса в Зазеркалье»» рассматриваются вопросы развития мышления на ранней стадии формирования символической функции. Автор сопоставляет психоаналитические взгляды на предмет исследования (Фрейд, Кляйн, Бион, Мани-Керл) с представлениями развития символизма в школе Пиаже (Е.Бейтс) и позицией исследования развития речи, представленной в работах по языкознанию А.Потебни. 

Иллюстрацией исследуемых автором взглядов на развитие символизации является анализ книги Л. Керролла «Алиса в зазеркалье».