В третьем номере «Вестника Московского психоаналитического общества», также как и в первых двух выпусках, мы предлагаем читателям  статьи российских психоаналитиков, членов и кандидатов Московского психоаналитического общества. Продолжая традицию, заложенную во втором выпуске «Вестника», мы публикуем статью замечательного современного немецкого психоаналитика Ханса-Фолкера Вертманна, который принимает участие в становлении нашего общества с момента его организации.

 Наша задача – не только позволить звучать голосу современного российского психоанализа, но и увлечь читателей, психологов профессионалов и дилетантов, в лучшем смысле этого слова, психоаналитическим подходом, психоаналитическим мировоззрением.

Так как российские психоаналитики принадлежат к разным современным психоаналитическим школам, статьи отражают разнообразие теоретических направлений психоанализа и его практических подходов. Основными темами этого сборника, что не удивительно в напряженном современном мире, стали –  перверсия,  страх безумия и деструктивные маниакальные защиты от него, исследование психоаналитических подходов к излечению патологических внутренних кризисов личности.

В третьем выпуске «Вестника» в рубрике психоаналитическая теория и клиническая практика представлены работы аналитиков (МПО,IPA) Виталия Зимина, Евгения Райзмана, Александра Ускова и обучающего аналитика (DPV, IPA) Ханса –Фолкера Вертманна.

Статья Х-Ф. Вертманна написана в лучших традициях психоаналитического исследования: – подробно проанализированный клинический материал позволяет увидеть картину психопатологии пациента в новом свете и благодаря этому в полном объеме. Этот новый клинический материал является «археологической находкой» – неоспоримым, ранее слабо изученным, самым ранним звеном в теории влечений. Поводом для написания статьи «Пустота исчезла!  Психоаналитические заметки к случаю каннибализма в Ротенбурге», послужил реальный случай любви двух мужчин, выраженной в активной и пассивной каннибалистической форме.

Идея о существовании орально- каннибалистической фазы в развитии сексуальности была предложена Фрейдом в работе «Очерки по теории  сексуальности», опубликованной более ста лет тому назад. Но такие темы как: преобразование телесных импульсов в психическое переживание, происхождение разделения на «внутреннее и внешнее» в психике, преобразование конкретного в символическое, до сих пор находятся на начальных этапах научного развития. Х-Ф.Вертманн, обращаясь в статье к этим основополагающим темам, предлагает  еще раз теоретически вернуться к обсуждению «каннибалистической перверсии», но, также преодолев аффективное сопротивление к проблеме, заново осмыслить что значит «понимать и осознавать» в психоаналитической практике.

Статья дает читателю такую возможность, так как в свете непреложных фактов – перверсивной любви –в  слиянии – поедании (случай каннибализма в Ротенбурге)  , а также – другого случая людоедства, описанного судебным психиатром (Марнерос, 2000), автор исследует ключевые вопросы психоанализа. «Что представляет собой сексуальность и каким образом она распространяется на другое переживание, которое на первый взгляд сексуальным не кажется», каким образом « связь между депривационным переживанием и вызванным им стремлением к любви, выраженным в каннибалистической форме», образует «каннибалистическую фантазию», как каннибалистический акт поглощения материнского молока  младенцем влияет на возникновение психического у ребенка, что ведет к сексуализации как активных так и пассивных «каннибалистических фантазий», в чем различие психодинамики активного и пассивного каннибализма – вот  далеко не полный перечень вопросов, подробно обсуждаемых автором.

В статье дается психоаналитическое «описание случая» в Ротенбурге, представленное через: «некоторые детали из биографии», «субъективное переживание» и  «психодинамическое описание», а также анализ случая пассивного каннибализма.

В статье также исследуются феномены  многообразных субкультур в этой области, а также постоянное присутствие в культуре, социальных групповых явлений каннибалистического толка, носящих религиозный или политический характер.

Виталий Александрович Зимин в статье: – «Видеть чужие сны. Из истории одного детского психоза» исследует вопросы нарушения ранней коммуникации между ребенком и матерью – «феномен патологической проективной идентификации». Процесс сепарации в  этом случае затруднен, ребенок не может выделить себя и свои переживания из «спутанного» внутреннего объекта и, в случае психического расстройства у матери, переживает безумие на двоих – “folie a deux”. 

Автор дает теоретическую перспективу этого явления, опираясь на идеи H. Rosenfeld (1987), W. Bion (1960), D. Meltzer (1990) и др. и описывает случай пациента, в котором ключевое значение имела работа  с «неснящимися снами» (W. Bion, Т. Ogden) и с трансферентно- контртрансферентными переживаниями, основанными на обмене проективными идентификациями.  Интересно, что  клинический материал рассматривается также с точки зрения  теорий J.Laplanche и W. Bion  -принципиально отличающихся подходов к пониманию первичной коммуникации.

Статья композиционно построена неожиданно и интересно –  читатель явственно соприкасается с внутренним миром пар – пациент и мать, пациент и аналитик; третьим, стоящим особняком, является отец/психоаналитические правила и теоретические идеи. История отношений пациент – аналитик приводит к исследованию парой чрезвычайно раннего опыта переживаний пациента, выраженного «неснящимися снами». В своего рода «новом начале» отношений с внутренним объектом, существенную роль в аналитической работе играли переживания раннего опыта погружения пациента  во внутренний мир матери, и отделение от него, возможные лишь благодаря устойчивой контейнирующей функции аналитика. 

«Когда Иван засыпал, он как будто бы проникал во внутреннюю часть своего внутреннего объекта. Это не было погружение в реальный внутренний мир его матери. Погружение в него вылилось бы в ночной ужас (night terror). Это было погружение в защитно-идеализированный мир, о котором грезила его мать. При пробуждении он оказывался вовне и вновь имел дело с «механической мамой с пластмассовой улыбкой на лице» в «химическо-физическом мире». Можно предположить, что это переживание после пробуждения репрезентировало идентификацию с внешней, поврежденной стороной его внутреннего объекта» (В.Зимин). Эта цитата дает представление о «смысловой плотности» аналитического процесса и его глубине.

Автор предлагает читателям подробное исследование трех сновидений пациента (сновидений на двоих: пациент/мать – пациент/аналитик) в контексте трансферентно- контртрансферентных отношений в анализе.

Евгений Райзман  в статье «Почему война?» исследует основные психоаналитические теории деструктивности в группах. Автор  детально анализирует  тему, начиная с двух ключевых в этой области, работ З.Фрейда  – «Массовая психология и анализ “Я”» и «Неудовлетворенность культурой». Рассматриваются основные идеи этих работ: группа, как условие возможного регресса индивидуальной психики, с заменой  зрелых объектных отношений членов группы идентификацией с лидером и превалирование инстинкта смерти над культурой, как фактором выживания цивилизации.

 Е.Райзман обсуждает идеи М. Фельдмана (2000) о «притягательности всемогущей деструктивности». В этом случае инстинкт смерти получает свое воплощение не уничтожая жизнь, а превращая ее в «еле живое». Также исследуются представления У.Биона о «базисных допущениях» в группе. Основанием этих двух подходов является предложенная М. Кляйн парадигма о параноидно шизоидной позиции, с присущей ей разрушительной завистью и психотическими агрессивными фантазиями о первичной сцене.

Автор уделяет серьезное внимание идеям Х. Сигал, О. Кернберга и Э.  Джакса,  о деструктивных защитных механизмах группы, направленных против психотических страхов, проецируемых на группу ее членами. Также рассматривается вопрос о связи деструктивности групп с защитой от депрессивной тревоги.

В статье анализируется понятие «нарциссизм малых различий», введенное З.Фрейдом в работе «Неудовлетворенность культурой» и роль этого явления в возникновении вражды и ненависти близких соседствующих групп. Эту тему в современном психоанализе развивают,  в частности, Р. Каэс и Ж. Дяткин, идеи которых освещены автором.

Е.Райзман ищет пути использования психоаналитического понятийного описания индивидуальных психических процессов для объяснения деструктивности групповой динамики.

Эта статья вызывает серьезный интерес также и потому, что в ней перекидывается мостик от теории деструктивности групп к описанию деструктивных аспектов опыта «в тоталитарно организованных социальных группах» (Е.Райзман).

Статья Александра Феликсовича Ускова «Психоанализ в больном обществе» посвящена анализу влияния тоталитарного общества на развитие психоанализа и психоаналитическую практику. Автор утверждает, что инстинкт смерти (З.Фрейд) превалирует при тоталитаризме, травма и искалеченность (А.Усков), порождаемые несвободным обществом ведут к  хронической депрессии  или идентификации с агрессором. Во внутреннем мире человека  доминируют мафиозный или тоталитарный объекты. Извращенность (перверсность) становится сутью человеческих отношений, доверие, искренность, открытость, заинтересованность в другом,  уходят, на первый план  выступают фальшивое Я  и  имитация отношений. В статье, в частности,  рассматриваются основные черты перверсного состояния (С.Лонг, 2008): «1) получение личного удовольствия за счет общего блага, забывание о других людях и их интересах, что отражает состояние первичного нарциссизма; 2) одновременное признание и отрицание реальности, порождение определенных фиксированных мыслей или фантазий, которые помогают справиться с болью от того, что видится и не видится; 3) втягивание других людей в качестве соучастников; 4) инструментальные, манипулятивные, эксплуататорские отношения между людьми, отрицающие право людей на независимое существование. Перверсное состояние «смотрит невидящим глазом» (turns a blind eye); 5) перверсия порождает перверсию. Циклы злоупотребления и коррупции трудно прервать из-за отрицания и самообмана, которые вырабатываются у вовлеченных в перверсные отношения соучастников».

Автор ставит вопрос о настоящем и будущем психоанализа в тоталитарном обществе, где  «плохой, травмирующий объект, как вирус в человеческую ДНК, встраивается в его Я, воспроизводит себя и стремится занять все пространство вплоть до полного разрушения своего организма-носителя» (А.Усков).

В статье приводится  клиническая виньетка, позволяющая проследить за изменением деструктивных тенденций пациента, в ходе психоаналитической работы.

В рубрике «Психоанализ с детьми и подростками» опубликована статья аналитика (МПО, IPA) Маргариты Нестеренко, в которой, в частности, предлагается новаторская методика переработки и символизации опыта совместного бытия ребенка и взрослого в терапии.

Статья Маргариты Нестеренко «Мужской род, единственное число» посвящена вопросам терапии детей со сложностями интергации и символизации. Психоаналитической рамкой, задающей логику внутренней и внешней работы пациента и аналитика, в статье,  являются идеи З.Фрейда, М. Кляйн, У. Биона, Х.Сигал, Р.Бриттона, Ди Челье, Р.Такхе, Л.Клоккарс и др.

Перед нами разворачивается история терапии восьмилетнего мальчика «рассеянного Джованни» (Дж.Родари), который в бесконечном лабиринте  конкретного мышления  мечется между ненавистью и отчаянием от чувства вины. Контрастность в духе Фернана Леже – вот предлагаемый автором ракурс для понимания происходящего на сеансах общения.

Благодаря ясному и искреннему описанию работы на сеансах, читатели постигают развитие внутреннего мира ребенка, от времени,  когда «нужно собрать все потерянные части вместе» и «рано возвращать проекции» (Р.Такхе) до времени возникновения «шоссе спокойствия», проложенного параллельно «шоссе ярости». Новая история отношений мальчика и взрослого (пациента и аналитика) написана автором с внутренней четкостью понимания зависимости трансформации мира ребенка от поисков совместности  в «распознавании» того,  какой эмоциональный опыт они проживают. Новаторской страницей отношений в терапии стало «изобретение аппарата по переработке» уникального для этой терапии способа, осуществляющего переход не символизируемого ранее содержания психики в символическую форму.      

В рубрике «Эссе о кино и литературе» напечатаны статьи аналитиков (МПО, IPA) Ксении Корбут и Марины Мучник, а также статья Алексея Орлова (кандидата МПО, клинического психолога). Эти статьи  подходят также и для рубрики «Междисциплинарные исследования», так как в каждой из них, наряду с захватывающим и серьезным анализом фильма или художественного произведения, глубоко освещен теоретический подход к исследуемой в каждом случае психопатологии.

«Быть в шкуре человека: жить и избегать жизни в перверсном мире. Фильм Джонатана Глейзера «Побудь в моей шкуре» (2013) как иллюстрация к психоаналитическому пониманию психосексуального развития и перверсии» – так называется многогранная и волнующая статья Ксении Корбут. Перверсия или извращенное отношение к объекту развивается на почве патологии психосексуального развития личности при неудачах интеграции Мужского или Женского, дифференциации полов и поколений,  связывания тревог развития. Современное психоаналитическое понимание психосексуального развития имеет в виду также «колебания между перверсивными, псевдозрелыми частями личности и невротическими состояниями» (К.Корбут).

В статье глубоко рассматриваются как классические (З.Фрейд и др.) так и современные психоаналитические теории перверсной организации психики (Ж.Шассге-Смержель, Д. МакДугалл, Б.Джозеф, Д.Мельтцер, Дж.Стайнер, В. Тач, О.Кернберг и др.). В первых делается акцент на избегании кастрационной тревоги, указывается на регрессию к инфантильным формам сексуальности в случае фрустрации, а также фиксацию на формах детской сексуальности. Вторые, учитывая весь континуум перверсных состояний, тем не менее, обращают особое внимание на тотальную перверсивную дегуманизацию объекта в защитных целях избегания психотической тревоги. Автор объемно и целостно обсуждает психоаналитические взгляды на перверсию в поисках собственной позиции в этом сложном вопросе. Такой подход к анализу перверсии коррелирует с высказыванием Б.Джозеф (1997),  «о вездесущности перверсии, об ее использовании, чтобы уклоняться от мышления, от истинных отношений, которые предполагают отдельность от объекта, а потому и от истинной сексуальности и творчества».

Автор обращает серьезное внимание на трудности контрпереноса при работе с первертными пациентами (внутреннее желание стать судьей или противопоставить себя пациенту), подчеркивает необходимость искать контакт со своими перверсными психическими компонентами.

Психоаналитическую трактовку  фильма Дж.Глейзера «Побудь в моей шкуре» можно рассматривать как глубоко продуманный и ясно изложенный случай многолетнего анализа  пациента с перверсной организацией психики.

        Марина Мучник в статье «Победителей не судят» продолжает традицию психоаналитического исследования пьесы «Макбет» Шекспира, начатую еще Фрейдом. «…какие мотивы способны в столь короткое время сделать из робкого честолюбца безудержного тирана, а из твердой, как сталь подстрекательницы, раздавленную раскаянием больную? …» – вопрос на который искал ответы З. Фрейд в статье «Некоторые характеры из психоаналитической практики» (1916); вопрос, который и сейчас актуален для современных читателей «Макбета».

Исследование Марины Мучник позволяет проследить путь безумия героев пьесы «Макбет»  через призму современного психоанализа. Цитаты из оперы Верди, красной нитью  пронизывающие текст,  помогают погрузиться в атмосферу страсти, ликования и страдания  героев. Такая композиция статьи не только предлагает точные объяснительные концепции, но делает «ужасное», «невыразимое» – переживанием, готовым к осознанию, дает читателю картину бытия  и крушения героев. 

Автор  начинает исследование, опираясь на высказанную Фрейдом идею  о «крушении от успеха» – инцестуозный  успех в устранении соперника губит, сводит с ума  победителя.

Одним из фокусов анализа героев Шекспира автор выбирает соотношение влияния Эго и Супер-Эго на психику и действия личности, в условиях «триумфа от победы».

«Триумф» опасен и запускает маниакальные защиты, которые сопряжены с архаическим тиранящим Супер–Эго. Если «должность совести оккупирована» (Р.Бриттон) садистическим могущественным Супер–Эго,  Эго уступает свои позиции, в том числе функцию проверки реальности, теряет способность к суждению, психика регрессирует к уровню спутанных объектных отношений, к конкретному мышлению. Слабое  Эго не в силах сопротивляться архаическому, жестокому, «охваченному инстинктом смерти» (М.Кляйн) Супер-Эго. В этом случае шизоидно – параноидная позиция становится доминирующей. Удел героев Шекспира – Макбета и его жены, перешагнувших черту между фантазией и реальностью, – гибельное безумие.  Чрезвычайно слабо представленная в психике героев депрессивная позиция, (с поддерживающим Супер–Эго,   влиятельным Эго, способностью  к чувству вины и гореванию), не позволяет им уйти из мира разрушающих  все вокруг архаичных фантазий.

В статье, автор, опираясь на идеи Р. Бриттона, рассматривает,   клинические  подходы  к улучшению внутренней ситуации пациентов с «садистическим Супер–Эго» и маниакальными защитами от него.

 Две интересные, глубокие клинические виньетки дают представление о том, как аналитик и пациент стараются увидеть внутренний и внешний мир пациента более реалистично и перераспределить соотношение внутренних сил в сторону большего влияния Эго и большей свободы от давления преследующего Супер – Эго.

Статья Алексея Орлова «”Покидая клаустрофобическое пространство”. Доклад по фильму режиссера Алехандро Гонсалеса Иньярриту “Бердмен”» представляет собой, по словам автора, «психоаналитический ремейк фильма».

Психоаналитическое прочтение фильма дает возможность читателю вместе с автором исследовать важные темы человеческой судьбы: можно ли выйти за пределы, казалось бы, предначертанные всей прошлой жизнью, преодолеть одиночество «психического убежища» (Хартман, Бион, Бик, Мельцер, Стайнер), ставшего со временем привычно не спасающим «клаустрофобическим пространством»?

Герой фильма совершает попытку преодолеть мучительный разлад с реальностью жизни, совершить новый жизненный виток в поисках творчества и спасения любви, используя для этого весь свой жизненный потенциал. Автор дает психодинамическое описание  существования героя в двух мирах – внутреннем беспощадном «клаустрофобическом пространстве» супермена «Бердмена», сменяющимся по временам менее наэлектризованным, более разреженным, но и более человечным миром людей, с присущими им слабостями. Герой стремится на новой жизненной сцене в театральной постановке – символизировать,  найти ускользающий смысл уже случившегося в его жизни, и пойти дальше, чем блуждание за призраком воплощения грандиозных детских эдиповых фантазий. Автор рисует детальную психоаналитическую картину «хождения по мукам» героя в поисках выхода в широкий мир человеческих отношений, где путь к большей свободе всегда соседствует с неизменным возвращением к разрушительным маниакальным фантазиям, при встрече со своей несостоятельностью. 

Фильм сделан скорее в экспрессионистской манере, финал открыт…Предпринятая автором работа по осмыслению внутреннего ландшафта героя фильма «Бердмен» вносит чистые импрессионистские краски в портрет героя, тем самым изменяя угол зрения на исход борьбы жизни и смерти в финале фильма.